Выпуск №6. Современный Иран (январь-март 2012)
Последние выпуски
Выпуск №46. Современный Иран (июль 2015)
Выпуск №45. Современный Иран (июнь 2015)
Выпуск №44. Современный Иран (май 2015)
Декабрь 2011 – март 2012 были одним из особенно драматических месяцев для Исламской республики. «Ормузский кризис», когда казалось, что удар по Ирану неизбежен, когда к его берегам приближалась авианосная ударная группировка США, а в Израиле пилоты ВВС уже расчерчивали полетные карты предстоящих бомбовых ударов… Следом – ужесточение санкций со стороны США и ЕС, создание санкционного режима, который получил название «калечащего» … Эти и многие другие события получили свое отражение на страницах шестого номера журнала «Современный Иран».
«Сумеет ли Россия переломить наметившийся курс на войну?». Статья с таким названием ставит вопрос гораздо шире – означает ли возникшая вокруг Ирана напряженность скатывание мира в глобальную финансово-экономическую катастрофу, выход из которой Вашингтон видит в агрессии против Исламской республки. Юрий Крупнов, чье мнение приводится в статье, считает, что кризис вокруг Ирана напрямую связан с перспективами доллара как мировой резервной валюты: «К сожалению, одним из вероятных способов схлопывания этого долларового пузыря является инициация большой войны. В определенном смысле не так уж важно, где она начнется, будь то в Сирии, Иране или Пакистане. В этом смысле ситуация вокруг Ирана — это одна из трех основных точек, которые могут послужить спусковым крючком для развязывания большой войны. Если допустить такую фантастическую картину, что вокруг — тишь да гладь, никакого кризиса нет, а есть только бодания между США и Ираном, то это будет не просто серьезным упрощением, но и в корне неверным выводом. Весь мир крайне перенапряжен. Так что-либо в общепланетарном масштабе будет предпринят прорыв на новый уровень развития, либо неизбежно начнется большая война».
Тему продолжает материал «Конфессиональное прикрытие геополитической экспансии и иранофобии», в котором подчеркивается, что за «внешним фасадом» американо-иранского противостояния отрабатывается совершенно иной сценарий развития антииранских действий. Речь тут, как это не покажется кому-то парадоксальным, идет об оформлении возможной «битвы» за обладание контрольным пакетом акций над иранскими природными богатствами как внутримусульманского противостояния между суннитами и шиитами. Формы этого противостояния могут варьироваться, но основная канва, по мнению режиссеров закулисья, должна остаться неизменной — «традиционное» взаимонепонимание шиитов и суннитов». По мнению автора, особое место в новейшей истории суннито-шиитского «непонимания» занимает «сирийский разлом»: «Внешнеполитические симпатии и антипатии к режиму Башара Асада общеизвестны, не будем конкретизировать этот момент, отметим только принадлежность правящего на протяжении нескольких последних десятилетий клана алавитскому направлению. В политическом плане это отражается в отсутствии на ключевых постах и в офицерском корпусе страны суннитов (составляющих, по разным оценкам, более 70% населения). Тем самым, сирийская митинговая волна, принявшая насильственные формы с обеих сторон, вполне укладывается в лоббируемое на мировом уровне межмусульманское противостояние».
Реализация глобальных геополитических проектов Вашингтона всегда связана с террором, который он осуществляет совместно со своими стратегическими партнерами, в частности – с Израилем. О некоторых аспектах террора и подрывных действий против Исламской республики рассказывается в статье «Израиль: необъявленная война против иранской ядерной программы». Еще в 2003 году, накануне вторжения в Ирак, бывший израильский премьер-министр Шимон Перес в частной беседе (которая тут же стала достоянием медиа) с американским журналистом Уолтером Роджерсом сказал: «Мы рады, что ваша страна намеревается воевать с Ираком, однако мы бы предпочли, чтобы вы атаковали Иран». С открытой агрессией против Ирана у Израиля не сложилось, и в ход пошла так называемая «стратегия Дагана», названная по имени тогдашнего главы МОССАД, основу которой составила тактика «точечных ликвидаций» ключевых фигур иранской ядерной программы, которую осуществляло специальное подразделение МОССАДа «Кидон». За несколько лет реализации этой стратегии от рук израильских террористов погибли более десятка лиц, так или иначе связанных с иранской программой освоения атома. Успешность реализации МОССАДом «стратегии Дагана» отметил и сам ее автор, когда представлял Кнессету перед выходом в отставку результаты своей деятельности. «Иран не сможет получить атомную бомбу раньше 2015 года», — заявил он израильским депутатам в январе 2011 года.
Есть целый ряд факторов, которые в наши дни опрокидывают классические представления о войнах, сложившиеся со времен Клаузевица. Дезорганизация, разрушение жизненно важной инфраструктуры, «ослепление» средств обнаружения противника и коммуникаций — вот квинтэссенция методов ведения современной войны. Здесь главное — не уничтожение живой силы, а достижение максимального шокового эффекта, призванного подавить волю и способность к сопротивлению. Именно такой сценарий был уготован Афганистану, Ираку, Ливии, а теперь, судя по всему, готовится и Ирану. И ключом к противостоянию с Исламской республикой в новых формах ведения войны станет Каспий, о чем и рассказывает статья «Иран-Каспий: путь к глобальному проекту». По сути, Иран — ключ к Каспийскому региону. В свою очередь, Каспийский бассейн — это третий по масштабам резервуар энергоносителей в мире и одновременно сплетение международных энергетических коммуникаций. «Стратегическое господство над этой зоной, — писал Збигнев Бжезинский, — пусть даже замаскированное соглашениями о сотрудничестве, было бы определяющим с точки зрения «мировой гегемонии» преимуществом». Это взгляд с американского берега. С точки зрения глобальной экономики «нефть Каспийского бассейна — по признанию западных экспертов — может иметь такое же значение для индустриального мира в ХХI веке, какое сегодня имеет нефть Персидского залива».
Но в СМИ вы редко встретите достоверную информацию об агрессивных планах, которые вынашивает Запад в отношении Исламской республики. Зато эти СМИ с удовольствием тиражируют всевозможные домыслы об Исламской республике, анализ которых приведен в статье «Десять ложных слухов об Иране». Цель этой статьи заявлена автором предельно открыто - опровергнуть пропагандистские измышления об Иране, которые на протяжении многих лет укореняются во французских СМИ и среди французов. Все, что вы «получали» из разных источников, все, что не выдерживает критики, но что люди повторяют изо дня в день. Иными словами — то, как вами манипулируют с тем, чтобы заставить вас ненавидеть Иран».
На протяжении столетий Кавказский регион испытывал сильное политическое и культурное влияние со стороны Ирана. Адекватно оценить политику Исламской республики в отношении своих северных соседей невозможно без учета теснейших взаимосвязей племен, народов, разношерстных местных элит, причудливо вплетенных на протяжении нескольких веков в знаменитую «Большую Игру». Один из аспектов этих взаимоотношений рассматривается в статье «Талышский регион и геополитика «Большого Ирана». По мнению автора, сегодня талышский «фактор» в силу численности, особенностей расселения народа и перспективных направлений развития социально-экономической и коммуникационной инфраструктуры края способствует тесному укреплению многоуровневых связей Исламской Республики Иран с государствами Кавказа и с Россией, а также общей стабильности в регионе, который все чаще расширительно именуют «Большим Кавказом».
Интерес к другим странам и народам определяется не одной лишь их величиной, географическим соседством, весом в международных делах, но больше того — содержательной стороной их существования, привлекательностью духовного облика, ощущением исторической значимости пути, сходством судеб, не всегда, быть может, угадываемым. Об особенностях российского отношения к нашему закаспийскому соседу – в эссе «Когда следует звонить в колокол…». Напряженные отношения Ирана с либеральным Западом, их взаимное идейное неприятие — это прежде всего и главным образом конфликт веры и неверия. С одной стороны — духовное восприятие мира, традиционализм, мессианское видение истории и политики, привнесение религиозных норм в повседневную жизнь общества, с другой — эгоистический практицизм, философия успеха любой ценой, «постхристианская» доктрина аморализма, гедонизма и потребления. Великий аятолла Хомейни говорил: «В тот день, когда правители начнут думать о переселении во дворцы, нам следует зазвонить в колокол, зовущий на похороны правительства и государства». Рахбар был первым, кто представил в Верховный суд республики список своего имущества. Тотчас после его кончины судьи снова оценили собственность Хомейни, но не обнаружили в ветхом домишке на окраине Тегерана, который арендовал глава государства для своего проживания, ничего, кроме книг и старой утвари. Земля, унаследованная им от отца, еще при жизни была передана в пользу неимущих. Насколько же разнится образ имама от «морально свободных» западных лидеров с их Мониками, неизбывными финансовыми скандалами и мишурой внешней респектабельности!
********
Стоит ли говорить, что содержание журнала не исчерпывается статьями, приведенными в данном обзоре? Их выбор был достаточно случаен, но в этой случайности есть определенная закономерность – на страницах шестого номера «Современного Ирана» читатель обязательно найдет полезную и важную для себя информацию. Приятного чтения!
